Гробница Ришелье

Как построить идеальное государство? Хотя это один из «вечных» философских вопросов, свой практический ответ на него приходится искать любому руководителю. Мыслители Запада и Востока составили свод многочисленных правил управления. Но все они оказываются бесполезными без такого личного качества правителя, как смиренномудрие.

В первую очередь эта добродетель дает правителю верное понимание природы его власти. Иначе его неизбежно поражает так называемое «безумие Ксеркса». В 480 году до н.э. этот персидский царь совершил неудачный поход в Грецию. Когда готовилось сражение при Саламине, Ксеркс приказал устроить понтонный мост, чтобы скорее перебросить свои воинские силы к месту битвы. Но случился шторм, и мост развалился. Разъяренный царь приказал высечь море. Персидские палачи, бывшие при войске, вышли на берег и стали хлестать цепями морскую воду.

Смирение мудрого правителя способно ему подсказать, что его власть отличается от Божественного всемогущества и человеческое распоряжение совсем не похоже на то Слово, Которым сотворен мир. Лишь совсем бездарный чиновник полагает, что может руководить по формуле: «я сказал – и стало так».

Добродетель смиренномудрия удачно воплощена в образе Кутузова из знаменитого романа Толстого: «Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти».

Во вторую очередь, смиренномудрие дает правителю правильное понимание его роли в мире. Часто неопытный руководитель приступает к делу с мыслью: «До меня здесь всё было организовано неправильно. Сейчас я научу всех работать». Ему не приходит в голову, что та социальная реальность, которую он желает перестраивать по своему разумению, являет собой не простую бездушную машину, а сложный живой организм, живущий по своим законам. Его легко разрушить, но невозможно заново создать одними лишь административными мерами. Известный афонский монах Паисий Святогорец рассказывал поучительный случай из собственной жизни:

«Когда я пришел в келлию святого Ипатия в пустыне Катунак, то увидел в саду много палок, воткнутых в землю тут и там. Я недоумевал: для чего предыдущий монах воткнул их так посреди сада? И решил навести порядок. Но как только я выдернул третью палку, из дыры выскочила змея. Оказывается, палками были заткнуты змеиные норы! С того дня, куда бы я ни пришел, я и гвоздя не изменяю, пока не пойму, для чего он здесь».

Прибытие М. И. Кутузова в Царево-Займище. Художник С. В. Герасимов. 1953 г.

Наивный правитель пытается сконструировать новую социальную реальность. Опытный – бережно редактирует уже имеющуюся, понимая, что другой у него нет. Вот и князь Андрей Болконский в известном романе дает такую характеристику Кутузову: «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, но он всё выслушает, всё запомнит, всё поставит на свое место; ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на другое».

Наивный правитель пытается сконструировать новую социальную реальность. Опытный – бережно редактирует уже имеющуюся, понимая, что другой у него нет.

У Конфуция идеал смиренномудрия правителя выражен очень похоже, хотя и с восточной загадочностью: «Шунь управлял, не действуя. Как он это делал? Он ничего не делал другого, кроме как почтительно сидел, повернувшись лицом к югу».

Петра Великого принято возносить за то, что он лично участвовал в строительстве кораблей. С тех пор пример царя-плотника увлек многих чиновников, которые действуют по принципу: хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, – сделай его сам. Но такой подход уничтожает саму идею управления. Наверное, именно поэтому через 35 лет трудов на русском престоле царь и признавался в своих неудачах у могилы кардинала Ришелье.

Конфуций уверенно говорил о том, что за год может навести в государстве порядок, а за три – привести его к процветанию. Для этого просто не следует заниматься не своим делом. В самом деле, правитель не ловит рыбу, не водит в атаку воинов, не учит детей грамоте и не строит дома. Единственный реальный ресурс, который у него есть, это власть. Стало быть, главное дело управления – разумно распределять ее: «Если тебя привлекут к управлению – в любом деле взыскивай и возвышай мужей достойных и низлагай недостойных».

В любом управляемом обществе можно наблюдать интересное явление: чиновники подражают первому лицу. Часто доходит до того, что нижестоящие чины начинают разделять с начальником его хобби и спортивные увлечения, копируют его манеру держаться, одеваться и даже говорить. В результате профиль государя тенью лежит на целой стране.

В беседе с одним из своих юных учеников Конфуций предлагал воспользоваться этой особенностью для того, чтобы искоренить коррупцию и прочие нестроения в государстве:

«Управлять – значит быть добродетельным. Если ты, управляя, будешь благочестив, то кто осмелится быть неблагочестивым? Если ты не будешь алчным, то и люди даже за награду воровать не станут. Мораль благородного мужа подобна ветру; мораль низкого человека подобна траве: трава наклоняется туда, куда дует ветер».

Без смиренномудрия даже исключительные таланты правителя приводят, как минимум, к спорным результатам. Грандиозные преобразования Петра Великого до сих пор оцениваются неоднозначно. Вот и в ответ на его восторженные слова у гробницы прославленного кардинала в Сорбонской церкви кто-то сказал: «Вы действительно готовы отдать Ришелье половину своего царства? Не советую. Он быстро приберет к рукам и вторую половину».